«КАЛАШНИКОВ» ПАЛЬНУЛ ПО СТАРИКАМ тот номер нашей газеты должен был украсить глубоко оптимистический материал с чеченской войны — о том, как проходил последний этап операции по вывозу из-под бомбежек Грозненского дома престарелых. Напомним, последние полтора месяца ежедневно газета занималась этим тяжелейшим делом — организовала настоящий штаб, добилась благосклонности и обещаний Генштаба и Министерства обороны, с помощью читателей собрала необходимую сумму денег для оплаты проводников и автобусов (бесплатный вывоз оказался абсолютно нереален, а денег у министерств и ведомств, как оказалось, на подобные мероприятия нет)...        Наконец был назначен день и час...        Увы, финал вышел постыдный. И порадовать вас нечем. Случилось самое страшное — неожиданно поняв, что старики представляют определенную ценность для федерального центра, нынешние защитники чеченской столицы попросту превратили их в заложников. Вот как все случилось.        Итак, последнюю неделю мы жили надеждами. Мы, забросившие свои собственные семьи и дома, сконцентрировавшие всю свою волю и силы, чтобы 25 ноября, не позже чем в 10 утра, на КПП «Кавказ» (трасса Ростов — Баку, граница Чечни и Ингушетии) появился-таки заветный, «наш», красный «Икарус», в котором бы ехали в мирную спокойную жизнь «наши старики» — 85 одиноких и больных бабушек и дедушек, переживающих вот уже третью войну подряд...        25-е наступило. И 10 утра — тоже. И «Икарус» появился. Только вместо стариков проводники положили перед нами записку. Из нее следовало: вывоз стариков запрещен волей местной власти. Проводники-чеченцы, еще несколько дней назад такие смелые и добропорядочные люди, теперь крутились-вертелись на стульях, что-то невнятно объясняли о тех, кто встретил их в доме престарелых, юлили и, наконец, передали на словах примерно следующее: там ждут журналистов завтра утром. И тогда, может, выпустят...        — Кто ждет?        — Те, кто не хочет, чтобы они уезжали.        Руслан Колоев, вынесший и вынянчивший эту операцию, осунулся и почернел на глазах. Он, заместитель министра МЧС Ингушетии, взваливший на себя большую часть нагрузки на последнем этапе, в бессилии опустил руки, встал и молча вышел. И его не было долго, с полчаса.        Мы в оцепенении ждали, продолжая слушать россказни проводников, обработанных бандитами. Наконец отсутствие Руслана приняло нарочитый характер. Пошли искать.        — Где Руслан?        — Молится, — ответили тихо его сотрудники.        Руслан — истовый мусульманин. Хотя никогда ни по одному слову, ни по одному взгляду или движению, не то что внешнему признаку вроде зеленой повязки и крикам «Аллах акбар!», вы никогда этого не определите. Так вот, Руслан вернулся с молитвы в нашу комнату, отослал говорливых проводников и сказал: «Уже вчера вечером я понял, что так и будет. Лишь чудо могло изменить ситуацию».        Итак, хронология. 23 ноября, по специально оговоренному коридору «Икарус» ушел в Грозный, в Старопромысловский район, на Катаяму (название городского микрорайона), на улицу Бородина, 194 — адрес, где расположен дом престарелых. До этого туда же от нас несколько раз ходили добровольные разведчики — грубо говоря. А попросту — информаторы. И всякий раз они подтверждали: старики истощены, весь персонал давно разбежался, ни у кого нет денег, те, кто может, просят подаяние, надо спешить, за время, пока московские чиновники раскачиваются (с конца сентября), количество стариков уже уменьшилось с 97 до 85...        Наконец наступил вечер 24-го — весь в предчувствии доброго финала. Мы в томительном ожидании «того дня и часа». 21.30. И тут как обухом по головам — «Здесь и сейчас», телепрограмма, выходящая в рамках вечернего выпуска «Времени» на первом канале. В кадре — Александр Любимов, ведущий, и Сергей Калашников, министр труда и социального развития — тот самый, в ведении которого находятся все дома престарелых на российской земле, тот самый, который делал все, чтобы грозненские старики никогда не пересекли границы Чечни и Ингушетии, ставивший палки в колеса операции всякий раз, когда надо было смазать телегу, больше всего остального заботившийся о «политической целесообразности», о том, чтобы в ряды несчастных бабушек и дедушек не затесались бы чеченские одинокие пенсионеры...        Дальше был примерно такой текст. Передаю не по словам, а по смыслу — именно он оказался роковым. Первое — вывоз стариков из Грозного состоялся. Второе — всем этим долго и упорно занималось Министерство труда. Третье — это была благополучно завершившаяся секретная акция российского правительства на территории Чеченской Республики.        Большего пинка под зад от родного федерального центра ожидать было сложно.        Дальше вы знаете — вернулись проводники и сказали, что вывоз стариков за пределы Чечни запрещен.        Итог. 26 ноября        С раннего утра, как и предупреждали нас неоднократно осведомленные лица из военной среды, по Грозному был нанесен самый мощный ракетно-бомбовый удар за всю новую чеченскую войну. И именно по Старопромысловскому району, где находится тот самый дом престарелых. И мы очень спешили вытащить стариков, потому что военные говорили: «Торопитесь. После 26-го будет слишком сложно».        Думаете, министр Калашников был не в курсе «26-го»? Неужели, думаете, министр Калашников, член правительства, не знал и не ведал о том, о чем знали и ведали журналисты и большинство старших офицеров?        Знал, конечно. Может, именно поэтому шел ва-банк, начиная с середины дня 25 ноября, выдавая на ленты ИТАР — ТАСС лживые сообщения с победными рапортами, прекрасно понимая, что рапортовать смертельно опасно, а позже влезая в прямой эфир первого канала со своими подлостями.        Что хотел сотворить Калашников? Видимо, подставить под ракетно-бомбовые удары несчастный дом престарелых. Имея в виду один-единственный принцип «Война спишет все».        Вам интересно, почему, по каким конкретным причинам Калашников вел себя именно так, а не как иначе? Объясню — это очень просто.        Министр заметал следы всеми доступными ему способами. А они ему, конечно, в соответствии со статусом доступны. Дело в том, что на протяжении 1997-1998 годов Министерство труда осуществляло вливания средств из федерального бюджета в тот самый Катаямский дом престарелых. Возили туда из Москвы денежки, не требуя отчетности, в трубу, заведомо зная, что ни один рубль там не будет пущен на дело. То есть делали подарки. Но не старикам, а лично членам правительства Масхадова. В результате этих вливаний дом престарелых обнищал окончательно, персонал разбежался, кормить бабуль и дедуль, а также давать им необходимые лекарства перестали.        Что это значит? Деньги шли в чей-то конкретный карман, куда чиновники Минтруда их аккуратно препровождали. Бесконтрольно и преступно.        И ребенку понятно, что переезд стариков из Чечни — это гарантия того, что на сцене появляются живые свидетели разворовывания бюджетных средств. Для Калашникова и тех, кто являлся конкретным исполнителем вливаний, такие свидетели — крах. Вот он и попер ва-банк.        Вполне допускаю, что дело было так: в тот день, когда появились в Грозном проводники и «Икарус», именно из Чечни Калашникову просигналили (такие возможности вопреки всяким разговорам есть) и сообщили, что вывоз неизбежен, и попросили принять меры.        Он и принял. Ведь и дураку понятно, что тем самым вечером, когда проводники находятся в Грозном, объявлять об этом по телевизору — все равно что сказать: «Друзья, в данный момент, именно сейчас, разведчики американской разведки вошли в Кремль и пытаются вынести сверхсекретные материалы...»        Жизнь стариков, беспомощных и одиноких, окончательно стала средством, а не целью.        О чем эта история? О том, что в России государства нет. Предвыборные словеса премьера о якобы строительстве сильного государства на месте бывшей великой державы есть. А государства, руководимого этим премьером, нет. РФ — это полная и бесповоротная импотенция.        А что же есть на месте «великой державы»?        Амбиции одних. Лень и наплевательство других. Завиральная глупость третьих. Ложь четвертых. Госидиотизм пятых. Межведомственное разгильдяйство всех.        Судите сами: крошечная КОНКРЕТНАЯ ситуация, требующая КОНКРЕТНЫХ, абсолютно гуманитарных, не военных, не мощных, не бронетанковых и бронетранспортерных усилий госвласти — и у государства «ничего не стоит». Прости, Господи, за крепкое словцо, но сил же нет все это видеть и терпеть! Ну зачем мне Путин, гарцующий по телеэкранам с его «мочиловкой»? Подавай мне Путина, защитника слабых (государство наше по Конституции — прежде всего социальное)! Подавай мне Путина, управляющего хотя бы своими министрами! Подавай мне Путина, заискивающего не перед «силовиками», а перед простыми гражданами — страдающими, погибающими под бомбами, равно как и от насилия обезумевших террористов! Подавай мне Путина — не того, кто демонстративно, при камерах, лезет в бомбардировщик в шлеме не по размеру! Подавай мне Путина — посетителя Грозненского дома престарелых в Старопромысловском районе!        И еще. А вам не кажется странным, что газета — средство ма